При разработке буддизма 100.0 Мочкин собирался использовать кое-какие мысли Роя. Его австралийский друг, например, думал, что Будда был часто слишком лаконичен и его взгляды на духовное просветление человечества нельзя назвать исчерпывающими. И потому имеет смысл искать полезное и в других духовных учениях, например, в адвайта веданте. Старый хиппи очень уважал знаменитых ведантистов Шанкару и Раману Махарши. При этом Рой считал, что Восток напрасно не придает должного значения индивидуальным особенностям человека.

– В наше время это серьезный недостаток, – говорил Федор Виктору. – И поэтому надо будет прибавить к суждениям и инструментарию традиционного буддизма кое-что из современной психологии и психотерапии.

Определить, какие именно добавления сделают буддизм самого Будды более востребованным для личностного роста в XXI веке, и будет задачей рабочей группы, которую замыслил Федор. Он предложил поселить ее членов в бунгало на холме и называть эту территорию «верхний лагерь». Там заработает «экспериментальная лаборатория», где, отталкиваясь от буддизма самого Будды, будут создаваться новые концепции и методики индивидуального духовного развития. Этот проект Федор предложил так и назвать: «Верхний лагерь».

Виктор был в восторге от такого дополнения к ретритам.

– А что будем делать со стеной и проходной? – спросил он.

Оказалось, что VIP-территория пансионата была отгорожена высоким забором не только от внешнего мира, но и от основной части лагеря, и вход туда предполагался по электронным пропускам.

– И хорошо, – сказал Федор.

Он хотел, чтобы все так и оставалось. Проект «Верхний лагерь» требовал максимальной тишины и покоя. А любопытных болванов и навязчивых нахалов можно было ожидать и среди ретритеров. Никто в «Трансформаторе», кроме Федора и Виктора, не должен был что-то знать о проекте «Верхний лагерь», пока работа над ним не будет успешно закончена.

– Неужели он думал, что такая сборная солянка еще никому не приходила в голову? – удивилась я.

– Вот забавно, и я так сказала Федору, когда он посвятил меня в свой замысел, – ответила Элеонора.

– И что он?

– Он меня спросил, а почему тогда создаются все новые сплавы, хотя их уже и так много. И почему они получаются лучше старых, хотя и создаются из тех же веществ.

– Ну и что за «сплав» получился в верхнем лагере?

– До этого дело не дошло. Рабочая группа вообще мало что успела.

– Кто в нее входил?

– А почему тебе это интересно? – спросила она колко.

– Ну, раз новые сплавы из тех же веществ могут получаться лучше старых, то все дело в тех, кто их создает.

– Федор обещал участникам рабочей группы нигде и никогда не называть их имена, если проект не удастся. Он также просил этого не делать меня и Виктора, – сказала Элеонора.

– Выходит, проект не удался, – заключила я. – И поче-му же?

– Потому что остался не завершен.

14

О «солнечном ударе» и «прорывах» у Роя Федор рассказал только Виктору. Тот был потрясен тем, что произошло с его другом в Индии, но присущей ему деловой смекалки не потерял. Виктор сказал Федору, что эти события закрепляют за Мокшафом репутацию просветленного гуру. И что о его «прорывах» должны знать все. Но Федор решительно был против. Он не хотел этикеток «просветленный» и «гуру».

В этот раз Виктор уступил Федору не во всем и не сразу. После долгой дискуссии они договорились, что слова «гуру» в «Трансформаторе» будут избегать, а вместо «просветленный» говорить «реализованный».

Когда же Виктор услышал, что Мокшаф намерен остричь свои чудесные волосы, то потребовал этого не делать.

– Если у нас все будет, как везде, интерес к себе нам не удержать, – убеждал Суворов-младший своего друга. – Чтобы буддизм 100.0 не стал кислятиной, от которой все будут воротить нос, нужно добавить к его концепции что-то хайповое. У тебя был твой «солнечный удар», ты все еще трепещешь от своих «прорывов», а что будет ретритерам, кроме мозолей на жопе? Тем более если это будут новички. Ясно, что без мозолей не обойтись, но не то сейчас время, чтобы жить без хайпов. Я же не прошу тебя делать стойку на одном ухе. Я прошу дать увидеть новичкам хоть какие-то опознавательные знаки «запредельного». Если кто-то глотнул нездешнего воздуха, то это должно быть видно. Иначе «запредельное» – пустая хрень.

Об «опознавательных знаках» между Виктором и Федором был потом отдельный спор. В конце концов они договорились, что Федор оставит свои волосы длинными, как того хотел Виктор. Он также станет носить одежду по аналогу монашеских облачений и во время своих даршанов говорить иногда что-то ошеломляющее или загадочное, как подобает тем, кто не от мира сего, но это лишь первое время, пока «Трансформатор» не будет крепко стоять на ногах.

Решили также основать «Общество лазурной колесницы», которое стояло бы за проектом «Верхний лагерь» и за «Лагерем внутренней трансформации». Это выглядело бы солиднее, чем привязывание обоих проектов к московской «Школе перемен», у которой к тому же из-за переезда Федора в «Трансформатор» было теперь неопределенное будущее.

«Общество лазурной колесницы», конечно же, должен был возглавлять Мокшаф. Его название намекало и на духовную связь этой организации с Ваджраяной, и на лазурь, которую Федор увидел в Индии и решил стать Мокшафом.

Виктор уехал в «Трансформатор» еще в середине декабря, чтобы лично следить за подготовкой к его открытию в январе, как ему того хотелось. Федор отправился туда позже и взял с собой Арджуну, который продолжал поддерживать с ним отношения в Москве, и узнав о «Трансформаторе», вызвался ему там помогать. Мочкин предпочел бы, чтобы Арджуна заменил его в московской «Школе перемен», поскольку взял на себя обязательство вести там занятия вплоть до лета, но тот от его предложения решительно отказался.

Со «Школой перемен» все устроилось по-другому. Когда Федор объявил своим ученицам, что после Нового года занятий больше не будет, то присутствовавшая среди них Элеонора, к его удивлению, предложила группе проводить медитации самостоятельно. Их практика была простой, и ученицы Мокшафа уже могли и без него делать все как надо.

Группа поддержала Элеонору. Решили, что медитации будут продолжаться, пока не закончится срок уже оплаченной аренды зала.

Завершив в Москве все дела, Федор отправился в «Трансформатор». Свою квартиру он, по просьбе Виктора, оставил Тане, которую уже совершенно задолбали ее родители. Ей нужно было жилье только на время реабилитации. После ее завершения Таня тоже собиралась перебраться в «Трансформатор». Этот проект ей нравился, она даже вызвалась помогать Виктору чем сможет из Москвы.

Приехав в «Трансформатор», Мочкин занялся там вплотную проектом «Верхний лагерь». Надо было окончательно сформулировать его цели и задачи, разработать программу действий на всех этапах, а также сформировать рабочую группу.

Поскольку Федор мало кого знал за пределами Ваджраяна-сообщества, то поиск нужных людей взял на себя Виктор. Через свои контакты и интернет он пришел к выбору десяти кандидатов для участия в проекте «Верхний лагерь». Они были далеко не самыми известными личностями на ярмарке